Анализ законопроекта №7605

На сайте Верховной Рады Украины обнародован проект Закона Украины от 27.07.2022 № 7605 о внесении изменений в некоторые законы Украины по оптимизации некоторых вопросов принудительного отчуждения и изъятия имущества в условиях правового режима военного положения. Главным комитетом является Комитет Верховной Рады Украины по экономическому развитию.

Проектом Закона предлагается внесение изменений сразу в четыре закона Украины – в Закон Украины «О передаче, принудительном отчуждении или изъятии имущества в условиях правового режима военного или чрезвычайного положения» (далее – Закон об отчуждении); в Закон Украины «О Национальном агентстве Украины по вопросам выявления, розыска и управления активами, полученными от коррупционных и других преступлений» (далее – Закон о Национальном агентстве) об условиях передачи имущества в управление; в Закон Украины «О правовом режиме военного положения» (далее – Закон о военном положении) относительно полномочий военных администраций; в Закон Украины «О Совете национальной безопасности и обороны Украины» (далее – Закон об СНБУ) о компетенции СНБОУ.

Указанный законопроект является попыткой урегулирования принудительного отчуждения или изъятия оборудования, которое используется или может использоваться для целей деятельности оборонно-промышленного комплекса и в отношении которого существует риск прерывания его функционирования. Таким образом, законодатель пытается отделить из имущества самостоятельную категорию – оборудование, которое используется или может использоваться в целях деятельности оборонно-промышленного комплекса. Но законопроект не содержит соответствующих критериев. Итак, в тексте воспринимается, что любое оборудование может использоваться для целей оборонно-промышленного комплекса. К примеру, компьютер, или автомобиль, или швейная машинка. Интуитивно понятно, что законодатель скорее всего подразумевает целостные имущественные производственные комплексы, но по проекту Закона это четко не усматривается.

К тому же непонятной правовой конструкцией появляется оговорка «риск прерывания его функционирования». То есть из имущества законодатель выделяет «оборудование, которое используется или может использоваться для целей деятельности оборонно-промышленного комплекса», а из такого оборудования — то, относительно которого существует риск прерывания его функционирования. Именно таким оборудованием, по мнению законодателя, должен заниматься Совет национальной безопасности и обороны Украины, издавая свои решения о принудительном отчуждении и изъятии имущества в условиях военного положения. Понятно, что любое стационарное оборудование при его перемещении будет иметь риск прерывания его функционирования.

Также спорным решением законопроекта является привлечение Национального агентства Украины по вопросам выявления, розыска и управления активами, полученными от коррупционных и других преступлений (далее – Национальное агентство), к управлению таким принудительно отчужденным или изъятым оборудованием. Возложение указанных полномочий на Национальное агентство не соответствует его статусу, функциям и задачам, определенным в Законе Украины «О Национальном агентстве Украины по вопросам выявления, розыска и управления активами, полученными от коррупционных и других преступлений».

Если углубиться в содержание законопроекта, правовых и логических рассогласований становится еще больше.

Так, в отличие от действующей нормы Закона об отчуждении, установленной, что право государственной собственности на имущество возникает с даты подписания акта о принудительном отчуждении или изъятии имущества, в предложенном новом абзаце 2 ч. 3 ст. 7 предусматривается, что «право государственной собственности на оборудование, которое используется или может использоваться для целей деятельности оборонно-промышленного комплекса и в отношении которого существует риск прерывания его функционирования, возникает со дня введения решения Совета национальной безопасности и обороны Украины о принудительном отчуждении или изъятии такого имущества». Обозначенная правовая конструкция фактически упраздняет необходимость подписания такого акта.

Также предлагаются существенные изменения ст. 10 Закона об отчуждении. Согласно этим изменениям изымается положение, которым устанавливается субъект в лице военного командования или органа, принявшего решение о таком отчуждении за счет средств государственного бюджета, и изымается указание о моменте такой выплаты – до подписания акта.

Таким образом, в отсутствие акта о принудительном отчуждении или изъятии имущества, а также субъекта, обязанного осуществить выплаты за имущество, отсутствия конкретного момента такой выплаты, получение полной компенсации значительно усложнится.

Не менее спорна идея, отраженная в законопроекте, расширить компетенцию СНБО и возложить на нее полномочия по принятию решения о необходимости принудительного отчуждения или изъятия оборудования, которое используется или может использоваться для целей деятельности оборонно-промышленного комплекса и в отношении которого существует риск прерывания его функционирования. Предполагается, что внесение предложения в СНБО по этому вопросу осуществляют военные администрации населенных пунктов на соответствующей территории по согласованию с областной военной администрацией. В то же время следует отметить, что согласно ст. 107 Конституции Украины решения СНБО вводятся действие указами Президента Украины. То есть, по сути, именно Президент Украины будет выносить решение о необходимости принудительного отчуждения или изъятия оборудования, также не принадлежащего к полномочиям Президента.

Подытоживая, хотел бы отметить, что действительно есть необходимость установления определенных защитных барьеров относительно безосновательного или в количестве большем, чем потребности, принудительного отчуждения или изъятия имущества. При этом целостные имущественные комплексы, выполняющие или могут выполнять задачи военно-оборонного комплекса, целесообразнее не изымать, а размещать военные заказы с первоочередным статусом исполнения.

Автор: Герман Таслицкий

адвокат, управляющий партнер Delta International Services